Архитектурная судьба Павла I. История и этнология. Факты. События. Вымысел Павел 1 здание

19.06.2022

К 205-летию со дня убийства императора Павла I

Архитектурная судьба Павла I

Павел I однажды сказал: "Я хотел бы умереть на том же месте, где родился". Его желание исполнилось. Он появился на свет 20 сентября 1754 года в огромном Летнем дворце, построенном Бартоломео Растрелли, где тогда находился двор его двоюродной бабушки императрицы Елизаветы Петровны.

На месте этого сооружения, пришедшего в ветхость, Павел I повелел возвести для себя Михайловский замок, в котором он был убит в ночь на 12 марта 1801 года. В течение сорока шести лет жизни среди его увлечений архитектура занимала одно из первых мест.

Постройки, возводившиеся по повелениям этого монарха, раскрывают особенности его замыслов, пристрастий и судьбы по крайней мере в не меньшей степени, чем воспоминания современников. 7 мая 1782 года цесаревич Павел Петрович и его супруга великая княгиня Мария Федоровна, скрываясь под именами графа и графини Северных, инкогнито прибыли в Париж. Приняв участие в королевском балу в Версале и особенно насладившись приемом принца Конде в его замке Шантийи, прослушав запрещенную французской цензурой, но бывшую в большой моде "Свадьбу Фигаро", которую им прочел вслух сам Бомарше, наследник российского престола и его супруга посетили особняк генерального откупщика Лорена Гримо де Ла Реньер, считавшийся "последним криком" парижского шика. Хозяин был столь любезен, что собрал к их приезду лучших художников и декораторов для того, чтобы представить августейшим путешественникам. Знаменитый архитектурный рисовальщик Шарль Луи Клериссо, друг Джованни Баттиста Пиранези и Роберта Адама, которым восхищалась Екатерина II (когда они не ссорились из-за непомерных, по мнению императрицы, денежных претензий французского мастера), также был приглашен на этот прием. "Я несколько раз был у Вас... , -- обратился он внезапно к великому князю, -- и ни разу не застал Вас." "Мне это очень прискорбно", -- ответил Павел Петрович. "Вы меня не приняли, потому что Вы меня не хотели принять, и это с Вашей стороны очень нехорошо, я напишу... государыне, Вашей родительнице." "Прошу меня извинить", -- возразил спокойно великий князь, "но, впрочем, напишите также государыне, моей родительнице, и то, что Вы мне мешали пройти дальше". С точки зрения истории русской архитектуры разговор не был случайным. Он не только свидетельствовал о неприятии Павлом I художественных вкусов матери и его активном нежелании иметь дело с архитекторами, которые ей нравились. Речь шла об отрицании им просветительского классицизма, одним из главных представителей которого в Европе был Клериссо. Наследника престола, а затем императора раздражала холодная строгость возможно более точного воспроизведения античных образцов и недостаточная, на взгляд людей его поколения, эмоциональность архитектуры, где выражались назидательные идеи Просвещения. Жившему под навязчивым и опасным наблюдением матушкиных придворных, великому князю хотелось свободы, в том числе и в своих постройках. Он устал, уже к 1780-м годам, от откровенной ясности создававшихся по повелениям Екатерины II архитектурных аллегорий, прославлявших деяния императрицы, которые вовсе не нравились ее сыну. Увы, августейшая мать не только не щадила чувства нервного и впечатлительного наследника, но, как кажется, намеренно принижала его, нанося тяжелые оскорбления, вполне способные свести с ума человека с такой нестабильной психикой, которой отличался Павел Петрович. По крайней мере все, что можно было предпринять в этих целях с помощью архитектуры, было сделано. Когда же великий князь стал императором, он, в свою очередь, приложил большие усилия, чтобы его постройки "заговорили" на совершенно ином языке, чем тот, что использовали екатерининские зодчие.

Первым собственным жилищем Павла Петровича стала Гатчина, и облик этого ансамбля во многом воспитал его вкусы. Он получил поместье от императрицы в 1783 году, когда ему исполнилось 29 лет. Правда, на пять лет раньше, в связи с рождением первенца, будущего Александра I, ему с женой были подарены земли, на которых впоследствии построили Павловск.

Однако по традиции имение предназначалось матери младенца, великой княгине Марии Федоровне, и она определяла характер дворца и парка. В истории искусства Павловск оказался прежде всего связан с ее именем, как Гатчина - с памятью о Павле Петровиче. Сколь ни была прекрасна Гатчина, нельзя не видеть жестокости этого подарка Екатерины II. Дворец, сады, павильоны создавались там первоначально отнюдь не для наследника престола, а для страстно ненавидимого им фаворита императрицы графа Григория Григорьевича Орлова и были пронизаны воспоминаниями об этом человеке, которого Павел Петрович справедливо считал убийцей своего отца Петра III. Императрица вынудила сына жить среди мыслей о его насильственной смерти и роли в ней братьев Орловых. Гатчинский дворец начал строить в середине 1760-х годов Антонио Ринальди. Это отчасти могло примирить Павла Петровича с этой постройкой. Великий итальянец был любимцем Петра III. В Ораниенбауме архитектору пришлось работать в духе рококо прусского образца, модном при дворе воинственного короля Фридриха Великого, которому стремились подражать и Петр III, и Павел I. В Гатчине Ринальди было предложено Екатериной II использовать примеры замков Великобритании. Скорее всего, императрица видела Гатчину подобной усадьбе Бленэм, подаренной знаменитому полководцу Джону Черчиллю, герцогу Мальборо, английской королевой Анной I. Изображения этого дворца были в имевшемся у императрицы первом томе знаменитого увража Витрувиус Британикус, который ей привез из Англии младший брат фаворита Владимир Орлов. Во всяком случае, план здания с центральным корпусом, соединенным короткими полукруглыми галереями с обширными каре двух служебных корпусов, расположенных по бокам, несомненно британского происхождения. Он напоминает постройки выдающихся мастеров английского барокко сэра Джона Ванбру и Никласа Хоксмора. В них соединялись попытки использовать классические архитектурные законы с барочной театрализацией в духе зарождавшегося раннего романтизма и увлечения Средневековьем. Это особенно чувствуется в граненых гатчинских башнях, сходных с подобными элементами английской "барочной готики". Правда, Антонио Ринальди, воспитанный мастером пышного неаполитанского классицизма Луиджи Ванвителли, не мог стерпеть слишком точного подражания "английским варварам" и придал фасадам дворца итальянскую элегантность. Исключительный случай в окрестностях Петербурга -- огромное здание снраужи целиком было отделано естественным камнем -- отнюдь не редкость в Италии. Кроме того, ордера, украшающие гатчинские фасады, поставлены один над другим: внизу тосканский, затем ионический, по античной системе, возрожденной Леоном Батттистой Альберти. Тонко и отчетливо исполненные в камне, они придают дворцу неоренессансные черты. В результате в Гатчине возник необычный для времени классицизма образ, включающий в себя органическое переплетение барочных и возрожденческих, античных и "готических" оттенков. Это произошло еще при Григории Орлове, задолго до вступления Павла Петровича во владение Гатчиной. Тем не менее именно это свойство, с котором он сжился за долгие годы, проведенные в поместье, станет одной из главных черт "павловского стиля". Чувствительность великого князя сыграла для него хорошую службу. Он поддался очарованию произведений Ринальди, а затем сумел превратить стилистическую неопределенность раннего классицизма в многозначность рождающейся архитектуры романтизма. Образ замка, несколько мрачного, стоящего среди земляных укреплений и садов с живописной композицией, станет главной темой его архитектурных увлечений. Неслучайно из всех впечатлений путешествия по Европе, включавшего Австрию, Италию, Францию, Германию, самым ярким для него оказалось то, что запечатлелось при посещении замка Шантийи под Парижем, с его характерной для французского ренессанса живописностью и парковыми затеями, совмещавшими регулярность садов в духе Андре Ленотра с новейшими английскими идеями подражания естественной природе.

Павел Петрович и в садовом искусстве предпочитал смешение стилей. Это вполне заметно в Гатчине. При Орлове там был разбит парк в пейзажном вкусе при участии британских мастеров Джеймса Гэкета и Джона Буша, позже в него были включены многочисленные регулярные части - Голландский и Ботанический сады, Сильвия, сохранены огромные охотничьи угодья, разрезанные прямыми просеками.

Все это осталось до наших дней. Исчезли, увы, многочисленные необычные сооружения, связанные с военными увлечениями великого князя: разнообразные бастионы, небольшие крепости, подъемные мосты, караульни со шлагбаумами, служившие непременными атрибутами облика Гатчины в павловское время. Некоторое представление об этих сооружениях может дать дошедшая до нас крепость Бип в Павловске. Одна из немецких путешественниц передавала в своих записках:" Великий князь, который впрочем очень умен и может быть приятным в обхождении... отличается непонятными странностями, между прочим дурачеством устраивать все вокруг себя на старопрусский лад. В его владениях тотчас встречаются шлагбаумы, окрашенные в черный, красный и белый цвет, как это имеет место в Пруссии; при шлагбаумах находятся часовые... Всего хуже, что солдаты русские... наряжены в мундиры времени короля Фридриха-Вильгельма I, изуродованы этой допотопной формой...". Граф Федор Васильевич Растопчин, прославившийся впоследствии своим участием в сожжении Москвы в 1812 году, писал: "Невозможно без содрогания и жалости видеть все, что делает великий князь... По средам у него в Гатчине бывают маневры... малейшее противоречие выводит его из себя...". Такая атмосфера нагнеталась в Гатчине, и к моменту смерти Екатерины II достигла апогея. Нервность Павла Петровича увеличивалось. Он всякий день ожидал, что с ним поступят также, как с его отцом. Когда 5 ноября 1796 года в Гатчину неожиданно приехал Николай Зубов, брат последнего фаворита императрицы Платона Зубова, великий князь бросился к жене со словами: "Мы погибли!" Однако граф приехал не для того, чтобы захватить наследника престола, а чтобы сообщить ему, что императрица лежит на смертном одре. Павел помчался в Петербург и вскоре гатчинские порядки распространились на всю Россию. В архитектуре новое царствование началось с разрушений. Была уничтожена крупнейшая, недавно отстроенная екатерининская резиденция Пелла на Неве, поскольку ее символика была обращена к будущему правлению внука, а не сына усопшей императрицы. К тому же Иван Егорович Старов создал в Пелле квинтэссенцию классицизма эпохи Просвещения, с его доведенными до предела структурностью и рационализмом, в духе проектов французских мегаломанов, представлявшихся на Римские премии парижской Академии. В Царском селе был уничтожен главный элемент ансамбля, посвященного победам Екатерины II, - построенный Чарлзом Камероном Храм Памяти, где все "славные... деяния были представлены на медальонах". Гатчина и Павловск также изменились, но, естественно, противоположным образом, так, чтобы соответствовать характеру резиденций царствующего императора. Впрочем, они начали принимать подобные черты раньше, в ответ на ущемление архитектурного выражения статуса Павла как наследника престола, предпринятое его матерью при разрушении равноценного императорскому дворца великого князя в Царицыне под Москвой в 1785 году. Вскоре после этого Павел Петрович пригласил к себе на службу Винченцо Бренна, с которым связаны практически все его основные дальнейшие архитектурные начинания. За пятнадцать лет в несколько приемов итальянский мастер совершенно изменил облик Павловска. Из палладианской виллы, слитой с пейзажным парком, он создал пышный и достаточно тяжеловесный дворец, а в сад внес регулярные структуры итальянских барочных ансамблей и многочисленную скульптуру.

Принципиально иным стало отношение к античности. Исчезла легкость и поэтичность обобщенных греко-римских образов Камерона. Мощный, сочный, с отчетливым ощущением силы, монументальный образ Рима эпохи расцвета империи стал доминировать и в организации пространства, и в декоре, предельно насыщенном, обращенным к тому, что Генрих Вельфлин назвал "барочной античностью".

Даже зал Павловска, называвшийся Греческим, был сделан Бренной в духе тронных залов Палатинского дворца. Его имя говорило теперь не об интересе к искусству древней Греции, а о надежде отвоевать ее земли у турок. Подобные по смыслу и стилю изменения претерпели и интерьеры Гатчины усилиями того же Винченцо Бренна. Классицизм этого ведущего мастера Павла I представляет собой необычное, не вполне еще объясненное явление. По возрасту принадлежа к поколению Камерона и Кваренги (он родился в 1747 году) , он попал в Рим несколько раньше их и, обучаясь у великого знатока перспективных рисунков Стефано Поцци, застал последние отсветы барочных влияний, вскоре уничтоженных в Риме интернациональным кругом создателей архитектуры европейского неоклассицизма. С одной стороны он продолжил изучение античных терм вслед за Камероном, но увидел в гротесках и других остатках декора этих сооружений иную, более театрализованную античность, чем британский мастер. Он не стал фанатиком строгого античного идеала, как Камерон. Это было естественно для человека, связанного по рождению с итальянской традицией, где смена отношения к античности происходила более постепенным и менее резким путем, чем на северо-западе Европы. Кроме того работа в Польше до приезда в Россию усилила в его творчестве барочные реминисценции. Главное, пожалуй, было в том, что Бренна был способен соединить образ имперски торжественной античности с повышенной эмоциональностью предромантических увлечений. Его трудно назвать архитектором эпохи Просвещения. Скорее, в его творчестве в России удивительным образом, вследствие влияния августейшего заказчика, не хотевшего считаться с продолжительностью екатерининского царствования, время как бы сублимировалось. Он перенесся от окрашенного в барочные тона рождающегося просветительского классицизма прямо к моменту его смены ампиром, к классицизму, передающему идеи возникающего романтизма. Если Павел был первым императором романтической эпохи, то Бренна был предтечей романтического классицизма. Это объясняет их долгую близость, странную при столь вспыльчивом и переменчивом характере монарха.

Все названные свойства отношения к архитектуре этих двух людей в полной мере проявились при строительстве Михайловского замка в Петербурге. Первые наброски проекта приписывают самому Павлу Петровичу и относят к 1784 году. Вслед за ними и на основании замысла заказчика в течение пятнадцати лет было создано множество вариантов этого сооружения.

Сохранились сведения о тринадцати из них, исполненных при участии привезенного Павлом Петровичем из Франции декоратором Анри Франсуа Габриэлем Виолье, Василием Ивановичем Баженовым и, при создании осуществленного варианта, Винченцо Бренна при участии Карло Росси. Наиболее ранние версии, возможно созданные Виолье, с планом в виде квадрата, напоминали замок Шантийи, о котором уже говорилось. Затем появилась целая серия проектов неизвестного, вероятно итальянского автора, с пятиугольным планом, почти копирующий укрепленную виллу кардинала Александра Фарнезе в Капрароле, возведенную Джакомо Бароцци да Виньола. Постепенно от точного подражания этому сооружению перешли к замыслу, по стилистике напоминающему проект Кремлевского дворца Баженова. Все это делалось для Петербурга. Неожиданно Павел Петрович начал думать о строительстве этого замка в Гатчине на месте дворца Ринальди. Кажется вероятным, что чертежи такого варианта разрабатывались при участии Бренна, по крайней мере основной корпус уже стал близок к построенному. Однако огромные конюшни воспроизводили подобные службы в Шантийи, возведенные там с исключительной роскошью. Гатчинская версия была переработана Баженовым около 1792 года, а в составлении сметы на строительство участвовал Старов. Все это происходило до смерти Екатерины II. Следующий вариант вновь перенес замок в Петербург, видимо сразу же вслед за воцарением Павла I. Баженов тогда был вызван немедленно в Петербург и сделан вице-президентом Академии художеств как лицо, пострадавшее от долгой немилости прежней императрицы. Тем не менее его гатчинскую версию было поручено дорабатывать Бренне в начале 1797 года. Уже 26 февраля состоялась торжественная закладка Михайловского замка на месте Летнего дворца императрицы Елизаветы Петровны. Серебренной лопаткой сам Павел I положил первые кирпичи, сделанные из яшмы. К 8 января 1800 года, дню Святого архангела Михаила, работы были в основном закончены. Хозяину замка оставалось царствовать четырнадцать месяцев и три дня. Снаружи замок производит прежде всего впечатление темной монолитной массы, воспринимающейся издалека. Подъезд к нему предполагался по прямому проспекту между длинных, низких, симметрично расположенных корпусов конюшен и двух больших восьмиугольных павильонов, за которыми раскрывалась площадь с конным монументом Петра Великого, давно созданным Бартоломео Растрелли-старшим. Символическая надпись на монументе гласила: " Прадеду - правнук". Явное противопоставление Медному всаднику с его столь же значимым: "Петру Первому Екатерина Вторая". Павел I подчеркивал свою, в отличие от матери, кровную связь с основателем Петербурга и империи. Наконец, перед зрителем открывается фасад замка. Его композиция устремлена к середине, где между торжественных обелисков, под тяжелым фронтоном, плотно прижатым к ступенчатому аттику - единственный въезд во двор. Первый этаж представляется мощным, монументальным цоколем, у арки он покрыт крупным бриллиантовым рустом. Второй и третий этажи объединены ионической колоннадой из порфира. Края отступают вглубь, закругляются. За ними видны башни, стоящие в центре боковых фасадов. Та сторона замка, что обращена к Летнему саду, легче, приветливее, с огромным балконом на уровне второго этажа. Именно с него, когда заговорщики убили Павла I, ранним мартовским утром 1801 года его сын обратился к гвардейским батальонам, сказав, что император скончался "апоплексическим ударом", а при нем "все будет, как при бабушке". Так, все же, несмотря на упования многих, не получилось, в том числе и в области архитектуры. Павел I успел истребить в ней влияние идеологии Просвещения и бросить начатки романтических образов. Чем дальше шла история, тем усиливалось впечатление романтичности замка и его хозяина.

Три древние реликвии госпитальеров - частица древа Креста Господня, Филермская икона Божией Матери и десница св. Иоанна Крестителя - были доставлены в Гатчину и 12 (23) октября 1799 года торжественно внесены в церковь Гатчинского дворца. 9 декабря того же года святыни перевезли из Гатчины в Петербург, где их поместили в придворной церкви Спаса Нерукотворного в Зимнем дворце. В память об этом событии Священный Синод установил 12 (24) октября 1800 ежегодное празднование в этот день «перенесения из Мальты в Гатчину части древа Животворящего Креста Господня, Филермской иконы Божией Матери и десной руки святого Иоанна Крестителя».

Для рыцарей в Гатчине был построен Приоратский дворец, кроме того, в их распоряжение был передан Воронцовский дворец, при котором была устроена Мальтийская капелла. Император издал указ о принятии острова Мальта под защиту России. В календаре Академии наук, по указанию императора, остров Мальта должен был быть обозначен «Губернией Российской империи». Павел I хотел сделать звание гроссмейстера наследственным, а Мальту присоединить к России. На острове император планировал создать военно-морскую базу для обеспечения интересов Российской империи в Средиземном море и на юге Европы.

После убийства Павла вступивший на престол Александр I нормализовал отношения с Британской империей и отказался от титула гроссмейстера. В 1801 году по указанию Александра I с герба был убран мальтийский крест. В 1810 году был подписан указ о прекращении в России награждения орденом св. Иоанна Иерусалимского.

Архитектурные пристрастия

Материальным воплощением напряжённых отношений Павла с матерью стала т. н. война дворцов с замками. Рыцарские устремления наследника приводили к милитаризации быта «молодого двора». Не отступая от основных принципов классицизма, Павел особенно ценил фортификационные элементы наподобие башенок и рва с разводным мостом, которые напоминали ему о средневековых замках. В этой стилистике были выдержаны не только монументальные Гатчинский и Михайловский замки, но и более камерные, «потешные» замки, выстроенные по заказу Павла, - Приоратский и Мариентальский.

По случаю рождения старшего внука Екатерина подарила своему наследнику Павловскую мызу, где был со временем выстроен Павловский дворец в палладианском стиле, который предпочитала сама императрица. В столице для пребывания молодого двора был возведён Каменноостровский дворец, где, впрочем, Павел бывал сравнительно редко. Основным выразителем его архитектурных вкусов стал итальянец Винченцо Бренна, предшественник романтического направления в классицизме. По заказу наследника он привнёс в облик Павловской резиденции военные акценты - спроектировал «игрушечную» крепость Мариенталь и насытил военными мотивами залы главного дворца.

После смерти матери император Павел распорядился снести здания, напоминавшие ему о последних годах её правления, о нестерпимом для него времени засилья братьев Зубовых. Жертвами пали некоторые павильоны Царского Села (например, беседка на Розовом поле) и Пеллинский дворец на берегу Невы - крупнейший дворцово-парковый ансамбль России XVIII века (всего 25 зданий). Екатерининский дворец в Лефортове, Английский дворец в Петергофе и Таврический дворец в столице по приказу Павла были переоборудованы в казармы. Здания екатерининской эпохи сносили даже в губернских городах (например, был снесён дворец наместника Мельгунова на главной площади Ярославля).

Из страха перед дворцовым переворотом - подобным тому, что свёл в могилу его отца, - Павел принял решение уединиться в замке, отделённом от города рвом. Начались работы по возведению Михайловского замка. Перед входом в резиденцию был установлен памятник Петру I с надписью «Прадеду - правнук». Павел гордился происхождением от Петра Великого и всячески стремился его подчеркнуть. В новой резиденции Павел прожил всего несколько месяцев, предшествовавших цареубийству. В это время он распорядился начать в столице новое масштабное строительство - Казанского собора на Невском проспекте. После смерти Павла работавшие на него иностранные архитекторы (Бренна, Виолье, Росси) лишились заказов и покинули Россию.

учитель истории, обществознания,

истории и культуры Санкт-Петербурга,

ГБОУ школа №123 Санкт-Петербурга

Цели урока:

Способствовать формированию у обучающихся представления о Петербурге конца XIX века.

Задачи урока:

Формировать умение

Работать с текстом учебника и дополнительными источниками,

Анализировать и выделять главное,

Навыки самостоятельной работы

Формировать личностное отношение к содержанию материала,

Коммуникативные умения учащихся

Ход урока:

1. Слайд 1-2

В 1754 году в роскошном деревянном Летнем дворце, построенном Растрелли для Елизаветы Петровны на левом берегу Мойки, родился Павел I. Здесь он провел свои младенческие годы. Отсюда начинался его мучительно долгий, сорокалетний путь к престолу.

Что Вам известно о Павле I из курса истории? - беседа

Деятельность Павла I на престоле была противоречивой. До сих пор одни называют его злодеем и тираном, а другие реформатором.

Сколько лет правил Павел I?

Четыре года - это много или мало? Что можно сделать за 4 года? - беседа

Наша задача на уроке не дать оценку деятельности Павла I, а посмотреть, что же изменилось в городе в те четыре с половиной года его царствования.

Первое, что сделал Павел I, - он перезахоронил тело своего отца (Как звали? Что с ним случилось? - Петр III, убит во время заговора). Петр III был похоронен в Александро-Невской лавре - а Павел перезахоронил его, как и подобает Российским императорам в Петропавловском соборе.

Став, наконец, императором и остерегаясь жить в Зимнем дворце, где ему постоянно мерещились заговоры, склонный к мистике Павел, согласно преданию, заявил однажды: «Хочу умереть там, где родился». В 1797 году деревянный Летний дворец по его приказу разобрали и на его месте начали строительство замка, названного Михайловским в честь архангела Михаила.

5. Просмотр видеофрагмента о Михайловском замке из серии «Маленькие детали большого города».

Выполнение задания «Текст с пропусками».

http://LearningApps.org/941752

По мнению одних - облик дворца навевает романтические воспоминания о средневековье, по мнению других - в нем сохраняются следы античной скульптуры. Рассмотрите иллюстрации и выскажите свое мнение.

Строительство велось и в других районах города. В эпоху Павла I выделились новые имена архитекторов. Один из них Антонио Порто построил два весьма строгих здания: Монетный двор на территории Петропавловской крепости и …

Медико-хирургическую академию на Выборгской стороне, которые по сей день используются по своему первоначальному назначению.

В 1798 г. Указом императора Павла I медицинская школа при госпитале была преобразована в Медико-хирургическую академию. Специально на Выборгской стороне было построено здание. В 1800 г. начались занятия, здесь готовили врачей, ветеринаров и фармацевтов.

Рассмотрите внимательно здание. В каком архитектурном стиле оно построено? Объясните свое мнение.

Именно в этот период было задумано строительство Казанского собора на Невском проспекте. Был объявлен конкурс на лучший проект. В 1800 году было начато строительство собора по проекту Андрея Никифоровича Воронихина.

Павел I придавал большое значение духовному образованию, в 1797 году Свято-Троицкий Александро - Невский монастырь был преобразован в Александро-Невскую Лавру, а семинария при ней, была преобразована в Александро-Невскую академию.

10. Слайд 10

В 1798 г. Павел I, будучи императором, принял титул Великого магистра мальтийских рыцарей. А этот дворец, построенный во времена Елизаветы Петровны, по проекту Ф.-Б.Растрелли для графа Воронцова, он подарил российской ветви Мальтийского ордена.

Дворец стали называть "замок мальтийских рыцарей".

В 1798-1800 гг. по велению Павла I на территории дворцовой усадьбы были сооружены два храма: православная церковь и католическая капелла ордена мальтийских рыцарей - Мальтийская капелла.

Здание Мальтийской капеллы возводилось по проекту арх. Дж. Кваренги. Определите, в каком стиле построено это здание?

11. Слайд 11

При Павле I в городе было установлено 3 монумента, один из которых, - памятник ПетруI. На памятнике установлена надпись: "Прадеду - правнук (1800)". Почему?

Модель памятника была изготовлена скульптором К. Растрелли ещё при жизни Петра I. Однако его отливка выполнена только в 1745-1747 годах. Но и тогда он не был установлен, а только в 1800 г.

12. Слайд 12-13

"Румянцева победам". Вспомните: «Потешное поле» или «Большой», а позже «Царицын луг». На лугу проходили военные парады. Позднее за площадью утвердилось название - Марсово поле. Сейчас этот памятник находится совсем в другом месте, но при Павле I находился именно здесь.

13. Слайд 14

И сменивший его памятник А.В.Суворову в образе бога войны Марса, заказанный императором Павлом скульптору М.Козловскому, но поставленный уже после гибели императора.

14. Слайд 15

Рассмотрите изображение Петербурга, времен Павла I.

Что вы видите на картине? Кто здесь изображен? Как одеты? Где? Почему вы так считаете?

Прочитайте текст учебника п. 2 и раздаточный материал. Работа в группах.

Выписать в тетрадь: Что изменилось в жизни горожан при Павле?

Обсуждение результатов работы.

15. Заключение.

Павел I правил четыре с половиной года. Некоторые считают, что придя к власти, он полностью изменил жизнь города.(Учебник. Проверь себя, вопрос 6, стр. 191.) А как вы думаете? Обсуждение.

Задания для работы в группах

1. "В жизни города с воцарением императора Павла I произошли большие изменения. Работа в учреждениях начиналась в 5—6 утра, зато после 8 часов вечера ни один житель не мог без особого разрешения появиться на улицах. В противоположность своей матери император Павел не любил роскоши. В городе во время его правления было всего 7 французских магазинов. Желая пресечь излишнюю роскошь, которая особенно проявлялась во время балов, он среди прочих правил издал и такие: гасить свет во всех частных домах после 8 часов вечера, не ездить четвериком или шестериком (количество лошадей, запряженных вместе), кому то не положено по званию, регламентировал даже количество блюд за обедом в соответствии со званием. ...Живя по расписанию, Павел I регламентировал жизнь двора и всех подданных: домашние обеды, спектакли в театрах, балы должны были начинаться в определенное время и заканчиваться ранее полуночи. Главное: не должно было быть пустого времяпрепровождения, неоправданной праздности и излишнего щегольства. Прежняя привольная, порой распущенная жизнь в Петербурге стала строже, будничнее. К новым порядкам жизни в Петербурге трудно было привыкнуть, это вызывало недовольство и насмешку придворных".

2. «Чтобы глас слабого, угнетенного был услышан», император устроил в одном из окон Зимнего дворца ящик, куда все от сановника до простолюдина могли бросать письма с прошениями о непосредственной царской защите или милости. Ключ от комнаты, где находился ящик, был только у Государя, и он лично вынимал и прочитывал прошения, не оставляя ни одного дела нерешенным".

3. "В 1797 году Павел I учредил депо карт, где впервые были подготовлены Атласы Санкт-Петербурга, которые дают яркое представление о Петербурге, его географии и застройке конца 18 века. Павел с большим интересом относился к топографически точным изображениям Петербурга и окрестностей".

4. Караульные будки и шлагбаумы

" По воспоминаниям современников первое, что запоминалось в Петербурге времени Павла I, были полосатые караульные будки и шлагбаумы. Прежде всего, они были поставлены на заставах, для контроля за въездом и выездом из города жителей и гостей, а также ввозом и вывозом товаров. Эта мера необходима была для взимания налогов, с одной стороны, а с другой - для предотвращения какой-либо контрабанды из революционной Франции. Борьбой с революционной заразой являлись и распоряжения императора в отношении одежды и моды: запрет на ношение фраков и круглых шляп, стремление всех одеть в униформу....Полосатые будки и шлагбаумы появились в столице благодаря увлечению Павла Первого «прусским порядком» . Окрашенные в чёрно-белую полоску караульни, стоявшие по всей Пруссии и Австрии, произвели большое впечатление на цесаревича во время его путешествия по Европе. Игрушечные полосатые будки стояли даже в детских комнатах царской семьи. При Павле Первом полосатые избушки установили на каждом перекрёстке города. Будки были снабженные смотровым отверстием круглой формы" .

5. " 25 сентября 1800 г. вышло постановление на театральную тему: «Его императорское величество с крайним негодованием усмотреть изволил во время последнего… представления, что некоторые из бывших зрителей, вопреки прежде уже отданным приказаниям по сему предмету, принимали вольность плескать руками, когда Его величеству одобрения своего изъявлять было неугодно, и напротив того, воздерживались от плескания, когда Его величество своим примером показывал желание одобрить игру актеров». Заодно устроен был нагоняй придворным дамам, которые «не соблюдают в одежде того вида скромного и благопристойного, приличного их званию и состоянию». (А. М. Песков. Павел I)

6. "При Павле I роскошный Таврический дворец, подарок Екатерины Григорию Потемкину,— был фактически разграблен и превращен в казарму, конюшню и грандиозный солдатский сортир. Ценности из здания были вывезены. Так, наборные паркеты были использованы при строительстве Михайловского замка. В 1799 г. был оглашен указ о передаче дворца лейб-гвардии Конному полку «под казармы, а дворец отныне называть Замком и утвердить должность коменданта Замка». Один из современников Павла вспоминал, «в Екатерининском зале и возле него было «насыпано песку вышиною более вершка, в конюшнях, равно как и в других комнатах, где были ставлены лошади, оказалось много навоза и нечистоты. Во многих комнатах, в поделанных нужных местах — великая нечистота."

Литература:

История и культура Санкт - Петербурга, часть 1 (С древнейших времен до конца XVIII века), Л. К. Ермолаева, И.З.Захваткина, И.М.Лебедева, Н.Г.Шейко, Ю.А.Кораблина, САнкт - Петербург, СМИО Пресс, 2011

Использованные интернет-ресурсы:

1. История Санкт-Петербурга, лучшие статьи об истории Санкт-Петербурга.

Петербург конца XVIII века

http://www.gopiter.ru/piter/helpinfo/history/piter_18/

2. Петербург при Павле I

http://history-gatchina.ru/paul/manege/spb.htm

3. Санкт-Петербург

Загородные резиденции Павла I

В БЛЕСТЯЩЕМ РЯДУ ПЕТЕРБУРГСКИХ пригородов, одни названия которых вызывают светлое, словно в детстве, предощущение праздника, пожалуй, только Гатчина стоит несколько особняком. То ли в силу ритмической четкости самого названия, волей-неволей произносимого с оттенком известной армейской определенности. То ли в силу навязчивой ассоциации с судьбой великовозрастного наследника престола Павла Петровича, гатчинского затворника, вспыльчивого и подозрительного, в лютой, почти физиологической ненависти к своей матери ожидавшего в Гатчинском дворце своего звёздного часа. Так или иначе, но Гатчина кажется более пригодной для военных парадов и демонстраций, нежели для массовых воскресных гуляний.

Впервые Гатчина упоминается в Новгородской писцовой книге в 1499 году как село Хотчино. По мнению большинства исследователей, этот топоним восходит к древнему новгородскому имени Хот. Фантастические попытки произвести его от немецкого «hat Schone» – «имеет красоту», от контаминации чужеземного «Got», то есть «Бог» и русского «чин», или от славянского корня «гать», что означает настил из брёвен или хвороста для проезда через болотистое место, не прижились. Все они остались не более чем предположениями.

В 1712 году Петр I дарит Гатчину своей любимой сестре Наталье Алексеевне. Затем оно последовательно переходит: к лейб-медику Блюментросту, дипломату и историку князю Куракину и, наконец, в 1765 году становится собственностью гвардейского богатыря Григория Орлова, получившего в подарок от коронованной любовницы графский титул, 45 тысяч душ государственных крестьян и огромные охотничьи угодья в Гатчине.

Гатчинский дворец во времена Павла

Тогда же Орлов начинает работы по благоустройству парка, одним из первых украшений которого стала беломраморная колонна, подаренная графу Екатериной. Колонну изготовили в Петербурге, перевезли в Гатчину и установили на искусственном холме в Английском саду. Скорее всего, первоначально колонна обозначала границу сада, а мраморное изваяние орла на её вершине было не более, чем данью признательности владельцу Гатчины, в фамильный герб которого входило изображение этого крылатого хищника. Колонна находилась в начале длинной просеки, ведущей к Белому озеру Уже при Павле Петровиче перспективу этой просеки замкнули павильоном, колоннаду которого, вероятно, следуя строгим правилам композиционного единства, тоже увенчали мраморным изображением орла. Возможно, это и дало повод объединить разновременные постройки во времени и закрепить в народной памяти романтической легендой. Будто бы однажды во время охоты в собственном парке Павел счастливым выстрелом сразил высоко парящего орла, и в память об этой царской охоте на месте падения орла возвели Колонну, а там, откуда прогремел выстрел, – Павильон.

В конце 1770-х годов в Гатчинском парке на западном берегу Белого озера был установлен декоративный обелиск, вытесанный из бело-розового мрамора. По преданию, он сооружен в честь брата владельца Гатчины – Алексея Орлова-Чесменского, в память о победах русского флота над турецким, одержанных под его руководством.

Ко времени первого владельца Гатчины относится и сооружение грота, известного как Грот «Эхо». Чисто декоративное парковое сооружение на берегу Серебряного озера на самом деле представляет собой выход из подземной галереи, которую соорудил Григорий Орлов между дворцом и озером, будто бы для того, чтобы не оказаться застигнутым врасплох в случае неожиданной опасности. Со временем эта функция подземного хода была забыта, а о Гроте начали говорить как об уникальном акустическом сооружении, насладиться эффектами которого специально приезжали из Петербурга. Рассказывали, что, если вы произнесёте какую-нибудь фразу, «она сейчас же бесследно пропадёт, но секунд через сорок, обежав по разным подземным извилинам лабиринта, вдруг, когда вы уже совсем позабыли о ней, огласится и повторится с необъяснимой ясностью и чистотой каким-то замогильным басовым голосом». Говорят, что если придать вопросу ещё и поэтический ритм, то эхо тут же подхватит правила игры и ответит тем же:

В собственность Павла I Гатчина перешла в 1783 году. Екатерина II, стремясь удалить наследника от двора, специальным указом подарила ему «мызу Гатчино с тамошним домом», строительство которого по проекту Антонио Ринальди уже завершилось. Дворец представлял собой нечто среднее между английским замком времен крестоносцев и загородной северо-итальянской виллой. Суровому внешнему облику дворца Ринальди сознательно противопоставил изысканную и утончённую внутреннюю отделку, при создании которой проявил необыкновенное мастерство и изобретательность. Над камином приёмной залы был помещен античный фрагмент. По преданию, первоначально он принадлежал одному из памятников Траяну, затем был перенесен на арку Константина. Оттуда какая-то шайка грабителей его сорвала и продала графу И.И. Шувалову, путешествовавшему в то время по Италии.

В полном соответствии с характером владельца, дворец окружен мистическими тенями, связанными с именем Павла Петровича. Так, по дворцу бродит призрак женщины, и шорох её платья можно услышать в ночных коридорах. Будто бы это тень подруги императора, фрейлины Екатерины Нелидовой. А под окнами дворца, где покоятся останки его любимых лошадей и собак, ночью «можно услышать топот коней и собачий лай».

По воспоминаниям очевидцев, почти через сто лет после описываемых событий великая княгиня Ольга Александровна и будущий император Николай II, которые в детстве жили в Гатчинском дворце, неоднократно встречались по ночам в дворцовых залах с тенью «убиенного императора». Оба «мечтали увидеть призрак прапрадеда» и одновременно смертельно боялись этого.

В 1790-х годах в Гатчине работал один из интереснейших людей того времени, одарённый поэт и переводчик, незаурядный гравёр и художник, изобретатель и общественный деятель Николай Александрович Львов. В истории Петербурга он остался прежде всего как автор Невских ворот Петропавловской крепости и уникального глинобитного Приоратского дворца в Гатчине, а также упоминавшихся уже нами зданий Троицкой («Кулич и Пасха») и Ильинской церквей. В Петербурге, впрочем, есть ещё одно сооружение, авторство которого, по легенде, принадлежит Львову. Это так называемая «Уткина дача», построенная якобы Львовым на Малой Охте для А.А. Полторацкой, с дочерью которой Елизаветой Марковной, будущей женой Алексея Николаевича Оленина, мы ещё встретимся. Опять же, по легенде, этому браку в немалой степени способствовал архитектор.

Николай Александрович Львов

По проекту Львова в Гатчинском парке был сооружен земляной Амфитеатр с ареной, напоминающий древнеримский театр в миниатюре и предназначенный для состязаний, подобных римским турнирам. По преданию, на арене Амфитеатра, диаметр которой составлял 65 метров, устраивались петушиные бои.

В это же время Львов создал в Гатчине любопытное гидротехническое сооружение для «представления морских сражений» – каскад. Один из его бассейнов опять-таки повторял в миниатюре античный бассейн в Сиракузах.

Об этом каскаде сохранилась легенда, рассказанная в своё время дочерью архитектора Еленой Николаевной Львовой. «Однажды, гуляя с Обольяниновым по Гатчине, Николай Львов заметил ключ, из которого вытекал прекрасный ручеек.

– Из этого, – сказал он Обольянинову, – можно сделать прелесть, так тут природа хороша.

– А что, – отвечал Обольянинов, – берёшься, Николай Александрович, сделать что-нибудь прекрасное?

– Берусь, – сказал Львов.

– Итак, – отвечал Обольянинов, – сделаем сюрприз императору Павлу Петровичу. Пока ты работаешь, я буду его в прогулках отвлекать от этого места.

На другой день Н.А. Львов нарисовал план и принялся тотчас за работу: он представил, что быстрый ручей разрушил древний храм, остатки которого, колонны и капители разметаны по сторонам ручья. Кончил, наконец, он работу, привозит Обольянинова, и тот в восхищении целует его и благодарит.

– Еду за государем, а ты, Николай Александрович, спрячься за кусты, я тебя вызову.

Через некоторое время верхом, со свитою своею, приезжает император, сходит с лошади и в восхищении всех хвалит. Обольянинов к нему подходит, говорит что-то на ухо; государь его обнимает, ещё благодарит, садится на лошадь и уезжает. А Львов так и остался за кустом и никогда не имел духа обличить Обольянинова перед государем».

Гатчина. Приоратский дворец

Одной из архитектурных жемчужин, созданных Львовым в Гатчине, является Приоратский дворец, целиком построенный из глинобитного кирпича. Во дворце находился кабинет приора Мальтийского ордена, обязанности которого возложил на себя Павел I. Существует легенда о подземном ходе, будто бы прорытом по указанию Павла между его кабинетом в Часовой башне Гатчинского дворца и кабинетом в Приоратском дворце. В конце XVIII века кабинетные часы были приобретены и для Приоратского дворца. После смерти Павла часы вдруг остановились и долгие десятилетия не ходили. Сменявшие друг друга владельцы дворца о часах вроде бы позабыли. И только 27 сентября 2002 года, когда в Приоратском дворце был открыт музей, они вдруг пошли.

Одной из неразгаданных тайн павловского времени остаются отношения Павла I с камер-фрейлиной императрицы Марии Фёдоровны Екатериной Нелидовой. Кем была для императора эта женщина – пылкой любовницей или «духовным другом», как он сам её называл, остается загадкой на протяжении вот уже почти двух столетий. Пусть слабый, но все-таки хоть какой-то свет на их взаимоотношения проливают легенды двух павильонов в Гатчинском парке. Один из них – это Павильон Венеры, выстроенный на так называемом острове Любви. Павильон выкрашен в любимый цвет Нелидовой, зелёный. В народе Павильон известен как «памятник их любви».

Другое парковое сооружение называется Портал «Маска». Предположительно он построен по проекту архитектора В. Бренны в 1796 году. Декоративный классический портал прикрывает собой павильон, имитирующий поленницу берёзовых дров. Внутри этого романтического сооружения скрывается роскошный альков. Если верить легендам, он служил местом интимного уединения Павла и Екатерины Нелидовой.

12 декабря 1777 года 101 пушечный выстрел известил граждан Российской империи о рождении старшего сына Павла Петровича и Марии Фёдоровны, Александра. И без того трудные взаимоотношения Павла с матерью ещё более осложнились. Подозрительный Павел не без основания увидел в собственном сыне серьёзного конкурента на пути к престолу, а Екатерина, в свою очередь, восприняла рождение Александра чуть ли не компенсацией, ниспосланной ей Богом за нелюбимого сына. Однако внешне всё выглядело пристойно. Растроганная императрица-бабушка в ознаменование столь радостного события подарила Павлу огромную территорию вдоль судоходной речки Славянки с двумя деревушками, насчитывавшими «117 душ обоего пола». Деревни объединили под общим названием – село Павловское.

В то время на территории нынешнего Павловска был густой непроходимый лес, в котором любили охотиться владельцы Царского Села как в елизаветинские, так и в екатерининские времена. На высоком живописном берегу Славянки в изобилии водилась дичь. В хижине якобы жил некий старик-инвалид, «местною легендою пожалованный в какие-то таинственные отшельники». Государыня, по преданию, любила посещать этого монаха. Но однажды он скрылся, оставив в хижине на столе три деревянные ложки, три тарелки и кувшин. При Павле Петровиче и Марии Фёдоровне внутри хижины сохранялась эта домашняя утварь и висел портрет легендарного старика-отшельника, облачённого в монашескую рясу и читающего книгу.

Для удобства многолюдных охотничьих кавалькад в лесу были прорублены просеки и выстроены два домика. Один из них – двухэтажный Крик – находился на высоком берегу реки вблизи будущих Двенадцати дорожек, другой – Крак – невдалеке от остатков древнего шведского укрепления, о котором мы уже говорили. Впоследствии на его месте архитектор Винченцо Бренна возвел крепость Бип. Оба домика были необычайно скромны, обставлены простой мебелью, но содержали всё необходимое для короткого отдыха высокородных охотников. Существует предание, что Криком домик был назван «вследствие крика, слышанного на этом месте великим князем Павлом Петровичем». Но, скорее всего, не следует искать смысла в названиях обоих домиков. Такие шутливые имена были в то время весьма модны. Известно, например, что в Германии, в поместье герцога Вюртембергского близ Ростока также существовал домик Крик.

Павловск. Дворец и памятник Павлу I перед ним

Подобных павильонов в Павловском парке было несколько. Например, по желанию Марии Фёдоровны возникла так называемая Хижина пустынника – романтическая затея, напоминавшая ей родину – Монбильяр, в парке которого была такая же хижина. По легенде, в ней некая цыганка нагадала Марии Фёдоровне «дальнюю дорогу, расставание со всеми родными и прекрасного принца, за которого она выйдет замуж».

В конце Тройной липовой аллеи, чуть в стороне от неё, на небольшой живописной поляне, стоит романтическое эффектное сооружение, сложенное из диких валунов. Это так называемая Молочня – павильон, построенный также по желанию Марии Фёдоровны архитектором Камероном. Первоначально Молочня предназначалась для содержания голландских коров, подаренных, согласно легенде, Екатериной II своей невестке с тем, чтобы, заинтересовав хозяев Павловска сельским хозяйством, отвлечь наследника от большой политики. Простота внешнего облика Молочни резко контрастировала с её внутренним убранством. По сути это был обыкновенный коровник. Внутри него находилась комната для отдыха, где уставшие и проголодавшиеся придворные могли выпить кружку парного молока из большой фарфоровой японской вазы с серебряным краном и отдохнуть в золочёных креслах.

В 1796 году великовозрастный наследник престола становится императором. Нетерпение, с каким он ожидал своего звёздного часа, превратилось в поспешность, с которой он начал всё в государстве переиначивать. Последовали смена министров и реорганизация армии, опала одних и возвращение из ссылки других, запреты на то, что ещё недавно дозволялось в обществе, и, напротив, разрешение всего, что при Екатерине имело нелегальный характер. И всё это исключительно для того, чтобы досадить матери. Посмертно.

Павловск. Колоннада Аполлона

В Павловске от должности главного архитектора отстраняется любимец покойной императрицы Чарльз Камерон и на эту работу приглашается Винченцо Бренна. Екатерининский дворец в Царском Селе предается забвению, и официальной царской резиденцией становится Павловск. И сам дворец, и подъезды к нему уже перестают удовлетворять его новому статусу. Бренна начинает спешно перестраивать дворец, возведённый Камероном.

Это нетерпение, как в капле воды, отразилось в предании, на первый взгляд, мелком и незначительном, но тем не менее сохранившем характерные особенности того времени. Поскольку перестройка дворца началась во время сильных морозов, известь приходилось растворять спиртом, который, как и во все времена, рабочие предпочитали использовать не в технологических целях, а «по прямому назначению».

Одна из самых поэтических легенд Павловского парка – легенда о Колоннаде Аполлона, построенной Камероном на высоком берегу Славянки посреди открытого луга, что полностью соответствовало представлениям древних греков о местоположении храмов, посвященных Аполлону. По настоянию Павла, желавшего постоянно видеть этот храм из окон дворцовых покоев, Колоннаду перенесли на новое место. Камерон решительно воспротивился этой идее, и установку Колоннады на новом месте поручили другому архитектору, Кваренги.

Колоннаду переместили на высокий холм, будто бы олицетворяющий гору Парнас – обиталище Аполлона, и дополнили каскадом, который, по замыслу архитектора, должен был ассоциироваться с дарящим поэтическое вдохновение Кастальским ключом. Воплощение этого поэтического замысла, как утверждает легенда, и привело к катастрофе. Однажды во время ночной грозы подмытый фундамент не выдержал, и часть Колоннады рухнула. Наутро обитателям дворца показалось, что это придало ещё большую эффектность всей композиции, и Колоннаду решили не восстанавливать, а живописно разбросанные обломки оставили там, где они упали. По одной из дворцовых легенд, проснувшись ранним утром и увидев раскрытую в сторону дворца Колоннаду, вдовствующая императрица Мария Фёдоровна будто бы воскликнула: «Это Аполлон хочет любоваться моим дворцом!»

По другой легенде, молния ударила в Колоннаду ещё тогда, когда она находилась на открытом лугу, и жители Павловска приходили любоваться удивительным творением стихии.

Остается добавить, что ни один серьёзный историк ни о какой грозе, вмешавшейся в замысел архитектора, вообще не упоминает, а такие признанные авторитеты, как Владимир Курбатов и Игорь Грабарь, считали, что эти разрушения сделаны намеренно, с тем чтобы придать Колоннаде более выразительный вид. Тем более, что имитация древних развалин в то время была очень модной. Свидетельством этому только в Павловском парке могут служить Руинный каскад, Руины у Краснодолинного павильона и Пиль-башня.

Пиль-башню – оригинальный романтический павильон с соломенной крышей и узкой наружной лестницей на подпорках, ведущей на второй этаж, – создал в 1797 году возле декоративной водяной мельницы Винченцо Бренна. По сохранившемуся в Павловске преданию, на этом месте некогда находилась настоящая пильная мельница, оставленная будто бы Марией Фёдоровной жившему там крестьянину, которого, кстати, никто никогда не видел. Ещё про Пиль-башню рассказывают, что в комнатах первого этажа при Павле I содержались под стражей камер-пажи, наказанные «за шалости и нерадение к своим обязанностям».

Наружные стены Пиль-башни были расписаны выдающимся театральным художником и декоратором Пьетро Гонзаго, создавшим поразительно правдоподобную иллюзию разрушенной временем античной постройки. Блестящий мастер «обманных» картин, Гонзаго создавал ложные перспективы, рассказы о которых как о великолепно исполненных фокусах, восторженно передавали из уст в уста посетители парка. Говорят, что на стенах Розового павильона Гонзаго ухитрился так изобразить стекла оранжереи, за которыми были видны фруктовые деревья, что возникала полная иллюзия реальности. Существует предание, рассказанное одним французом, восторженным почитателем Павловска, будто какая-то бедная собачка «расквасила себе морду, пытаясь вбежать в несуществующее пространство другой фрески Гонзаго, написанной под библиотекой Павловского дворца». Живёт в Павловске и легенда о птицах, которые насмерть разбиваются, влетая в галерею с фресками и принимая изображения за подлинный уголок природы.

Выдающиеся архитекторы прошлого придавали исключительное значение архитектуре малых форм, соразмерных человеку Миниатюрные мостики и уютные беседки, каменные балюстрады и гранитные ступени, мраморные вазы и чугунные скамьи придавали парковым уголкам редкую выразительность. Особое место в этом ряду занимают различные ворота. Они гармонично вписываются в зелёную архитектуру и легко сочетаются с каменной. Среди многочисленных ворот Павловского парка есть легендарные. Одни из них открывают крутой спуск к Холодной бане. Чугунные пилоны этих невысоких ворот увенчаны низкими широкими вазами с фруктами. Мысль о таком украшении, согласно преданию, была подсказана «одним влюблённым, пообещавшим прекрасной дачнице, что ваза фруктов, стоявшая во время беседы на столе, сохранится навеки».

Несмотря на превращение Павловска в официальную резиденцию императора, Павловский парк в то же время оставался его семейной собственностью, и в этом качестве сохранял все приметы частной жизни. Это был обыкновенный, характерный для того времени дуализм, который проявлялся буквально во всем. Имение… но царское. Усадьба… но дворцовая, гипертрофированная до размеров гигантского парка. Здесь принимали гостей во дворце, завтракали в Вольере, музицировали в Круглом зале, отдыхали в Молочне. Здесь были площади для военных учений и светских развлечений, которые естественно уживались с алтарями скорби и уголками памяти.

Императрица Мария Федоровна

Соответственно многообразными и многожанровыми были и павловские легенды. Одну из них автор этой книги услышал из уст известного профессора-кулинара Николая Ивановича Ковалева. При Марии Фёдоровне в Павловск был приглашён один из известнейших поваров английского двора. По-русски он не понимал и поэтому «молча недоумевал» русской привычке шинковать для салата свеклу. За границей этого не знали. Но когда русские повара начали заливать салат уксусом, англичанин будто бы что-то понял и впервые разверз уста. Он воскликнул всего одно слово: «О-о, винегр!» – то есть уксус. С тех пор эта простая русская закуска, если верить легенде, и стала называться винегретом. Между прочим, во всем мире она называется «салат де рюсс».

Одним из самых интимных уголков Павловского парка при Марии Фёдоровне стал небольшой мыс, образованный прихотливым изгибом Славянки вблизи дворца. В центре мыса Чарльз Камерон установил на пьедестале «урну судьбы» из алтайской яшмы. Вокруг урны постепенно возникла идиллическая Семейная роща, образованная деревьями, которые высаживались по случаю рождения каждого члена многочисленной семьи Павла I. Родоначальником рощи был сибирский кедр, посаженный ещё в Петербурге в день рождения долгожданного наследника престола, великого князя Павла Петровича. Затем кедр перевезли в Павловск. Среди старожилов живёт предание, будто однажды во время грозы кедр был расколот, но стараниями садовника, искусно сложившего половинки дерева, снова ожил и разросся. Остается только сожалеть, что этот легендарный кедр не стал символом долголетия несчастного императора.

Императрица Мария Фёдоровна пережила своего мужа более чем на четверть века. Всё это время она безвыездно жила в Павловске, была его хозяйкой. О ней сохраняется трогательная легенда. После безвременной кончины императора Мария Фёдоровна часто в одиночестве прогуливалась в долине Мариенталь, вблизи крепости Бип. Однажды, повествует легенда, ей повстречался одинокий и печальный мальчик, долго глядевший ей вслед. Мария Фёдоровна остановилась, вернулась и попыталась заговорить с ребенком. Но обнаружила, что несчастный глух и нем. Поражённая Мария Фёдоровна прервала неудавшуюся прогулку и поспешно вернулась во дворец. Уже по дороге в голове её созрело твёрдое решение основать специальное училище, где глухонемые дети могли бы общаться с подобными себе сверстниками и учиться грамоте. И действительно, в 1820-х годах ей удалось учредить первое в России училище для глухонемых. Первоначально оно располагалось в крепости Бип, возле которой вдовствующая императрица будто бы повстречалась с маленьким горемыкой. Такое училище и сейчас находится в Павловске.

Из книги Праздники православной церкви автора Алмазов Сергей Францевич

Из книги История русской литературы XIX века. Часть 1. 1800-1830-е годы автора Лебедев Юрий Владимирович

День святых апостолов Петра и Павла В середине лета православная церковь отмечает свой крупный праздник - день святых Петра и Павла, апостолов из числа двенадцати наиболее приближенных к Иисусу Христу. Оба эти апостола считаются лучшими учениками Христа, и все же

Из книги Наша фантастика № 2, 2001 автора Адеев Евгений

Путь Павла Ивановича Чичикова. Чичиков – живое воплощение движения русской жизни XIX столетия – дается в поэме с широко развернутой биографией. По сравнению с определившимися и относительно застывшими характерами русских помещиков он являет собой неуемную энергию и

Из книги Классики и современники автора Басинский Павел Валерьевич

В ПОИСКАХ УТОПИИ (о творчестве Павла Амнуэля) Творчество Павла (с 1991 г. - Песаха) Рафаэловича Амнуэля (р. 1944) начиналось в эпоху всеобщих восторгов перед достижениями науки и техники, и особенно перед наступлением эпохи космических открытий. Среди писателей-фантастов

Из книги Скрипач не нужен автора Басинский Павел Валерьевич

Местонахождение неизвестно. О судьбе моего деда Павла Григорьевича Басинского 9 мая - праздник всенародный. Но так совпало, что мне приходится отмечать и свое 9 мая…О судьбе моего деда, бойца, потом лейтенанта, капитана и, наконец, майора РККА, очевидно, погибшего в Крыму в

Из книги История Петербурга в преданиях и легендах автора Синдаловский Наум Александрович

Местонахождение неизвестно О судьбе моего деда Павла Григорьевича Басинского 9 Мая – праздник всенародный. Но так совпало, что мне приходится отмечать и свое 9 Мая…О судьбе моего деда, бойца, потом лейтенанта, капитана и наконец майора РККА, погибшего в Крыму в мае 1942

Из книги Очерки по истории английской поэзии. Поэты эпохи Возрождения. [Том 1] автора Кружков Григорий Михайлович

От Павла I до декабристов 1796–1825

Из книги автора

Житие преподобного доктора Донна, настоятеля собора св.

Михайловский замок - крупнейший архитектурный памятник, завершающий собою историю петербургского зодчества XVIII в.. Он возведен на месте Летнего дворца императрицы Елизаветы Петровны (арх. Ф.-Б. Растрелли, 1740-е гг.), разобранного по приказу императора Павла I сразу после смерти его матери - Екатерины II. Общий замысел создания замка и первые эскизы его планировки принадлежали самому Павлу Петровичу. Работа над проектом его будущей резиденции началась в 1784 г. В процессе проектирования, которое длилось почти 12 лет, великий князь обращался к различным архитектурным образцам, увиденным им во время заграничного путешествия 1781-1782 г. К работе над проектом на разных его этапах привлекались архитекторы А.-Ф.-Г.Виолье, В. Бренна, В. И. Баженов. Одним из возможных мест возведения нового дворца называлась Гатчина.

Осуществить замысел постройки сын Екатерины II смог только после своего восшествия на престол в ноябре 1796 г. 28 февраля 1797 г. состоялась церемония закладки замка. Его строительство осуществлялось под руководством архитектора Бренны, который переработал первоначальный проект дворца и создал художественную отделку его интерьеров. 8 ноября 1800 г., в день Святого Архангела Михаила, замок был торжественно освящен, но работы по его внутреннему убранству продолжались до марта 1801 г.

Своеобразный облик этого здания, сочетающий в себе противоречивые архитектурные тенденции и стилистические приемы, ставит его особняком в общем русле развития русского классицизма. Однако, именно Михайловский замок воспринимается как самый выразительный символ павловской эпохи. В его облике явственно воплотились художественные вкусы и своеобразие личности владельца и главного творца - императора Павла I. Величественная громада «дворца Святого Михаила», как именовался замок в документах XVIII столетия, возвышалась на острове, ограниченном с севера и востока водами рек Мойки и Фонтанки. С западной и южной сторон остров омывался двумя специально прорытыми каналами - Воскресенским и Церковным. Система замковых фортификационных сооружений, окружавшая дворец и расположенную перед ним площадь Коннетабля, включала в себя каналы, полубастионы, подъемные мосты и пушки. В центре площади был установлен памятник Петру I, отлитый в 1745-1747 гг. по модели Б. К. Растрелли, сделанной еще при жизни великого прадеда Павла I.

Михайловский замок являлся императорской резиденцией лишь в течение сорока дней. В ночь с 11 на 12 марта 1801 г. император Павел I был убит в своей спальне, став жертвой дворцового заговора. Вскоре после этого события из замка вывезли художественные ценности, а его парадные покои приспособили для разных ведомственных учреждений и роздали под жилые квартиры.

В начале 1820-х гг. здание было передано Главному Инженерному училищу. В феврале 1823 г. оно получило новое название - Инженерный замок. После смерти императора Николая I, августейшего покровителя училища, размещавшиеся в его стенах учебные заведения стали именоваться Николаевской инженерной академией и училищем. Их преподавателями и выпускниками являлись многие выдающиеся деятели российской истории и культуры: писатели Ф.М. Достоевский и Д.В.Григорович, ученые И.М.Сеченов и П.Н.Яблочков, композитор Ц.А.Кюи, герой Севастополя Э.И. Тотлебен и многие другие.

На протяжении двух веков, когда здесь располагались военно-учебные заведения, а затем различные советские учреждения, неоднократно осуществлялись изменения в планировке всего ансамбля, перестройки входивших в его состав сооружений и интерьеров.

В 1991 г. Михайловский замок вошел в состав архитектурного комплекса Государственного Русского музея.

В ансамбль Михайловского замка входят два павильона, расположенные на Инженерной улице.

В Восточном павильоне (Инженерная ул., 10) находится «Российский центр музейной педагогики и детского творчества» - отдел Русского музея.

В Западном павильоне (Инженерная ул., 8) расположен Центр мультимедиа Русского музея , работает мультимедийная экспозиция «Романтический наш император», проходят . В здании также расположен центр координации международного проекта «Русский музей: виртуальный филиал» .

Архитектура и интерьеры

Основу плановой структуры дворца составляет квадрат со скругленными углами, в который вписан восьмиугольник внутреннего парадного двора. Каждый фасад имеет свое «лицо», что придает зданию особую живописность и позволяет найти множество видовых точек при его обзоре. Тем не менее, дворец воспринимается целостным объемом, поскольку все фасады объединены гранитным цоколем, общим междуэтажным карнизом и декоративными элементами оформления.

Главный фасад отличается особой торжественностью и монументальностью. Мощным аккордом в его архитектуре звучат два мраморных обелиска, декорированные воинскими арматурами и золочеными вензелями Павла I. В тимпане фронтона расположен барельеф «История заносит на свои скрижали славу России», исполненный братьями Стаджи. На фризе под фронтоном помещена надпись - «Дому Твоему подобает Святыня Господня в долготу дней», представляющая собой видоизмененные заключительные строки 92-го библейского псалма.

Совсем иначе решен обращенный к Летнему саду северный фасад. Характер его скульптурного убранства, широкая пологая лестница, колоннада и балкон - традиционные элементы садового фасада, подчеркивают его обращенность к природе.

Выходящий на Фонтанку восточный фасад замка имеет небольшой полукруглый выступ в центре, завершающийся куполом и башенкой с флагштоком, на котором во время пребывания Павла I в замке развевался императорский штандарт. Его скромное оформление перекликается с фасадами «партикулярных» домов, находящихся на противоположном берегу Фонтанки.

В решении западного (церковного) фасада особенно сказалось импонирующее Павлу умение Бренны живописно и пышно оформлять свои композиции. Объем церкви обозначен сильно развитым центральным выступом, а его скульптурный декор говорит о культовом назначении этой части сооружения.

Интерьеры Михайловского замка современники называли «чудом роскоши и вкуса». В их художественном оформлении принимали участие мастера монументальной живописи П.К. и Дж. Скотти, А.Виги, Я.Меттенляйтер, скульпторы К.Альбани, И.П.Прокофьев, П.И.Соколов, живописцы И.А.Акимов, А.М.Иванов и другие. Подобно многим аристократическим дворцам той эпохи, замок сочетал в себе функции парадной резиденции императорской фамилии и музея художественных коллекций античного, западноевропейского и русского искусства. Анфилада парадных галерей - зал Антиков, галерея Рафаэля, галерея Лаокоона, галерея Арабесок - располагалась по периметру внутреннего двора и была наполнена первоклассными произведениями искусства из коллекции Павла I. Многие предметы дворцового убранства исполнялись по рисункам Винченцо Бренны и его молодого ученика Карло Росси.

Владельцы

Император Павел I (20.09.1754 - 12.03.1801), сын Петра III Фёдоровича - внука Петра I (урожденного Карла-Петера-Ульриха Голштейн-Готторпского) и Екатерины II Алексеевны (урождённой принцессы Анхальт-Цербстско й). В 1761 г. объявлен наследником престола и цесаревичем, с 1762 г. - владетельным герцогом Голштейн-Готторпским. Вступив на престол, Екатерина II в 1762 г. назначила Павла Петровича полковником Кирасирского полка его имени и генерал-адмиралом. В 1773 г. от имени сына по Царскосельскому договору она обменяла Шлезвиг и Голштейн на принадлежавший Дании Ольденбург, в том же году он подтвердил передачу этого владения своему родственнику, представителю младшей линии голштинского дома епископу Любекскому Фридриху-Августу (с титулом герцога Ольденбургского), сохранив за собой также титул герцога и право распоряжаться ольденбургским престолом по пресечении владетельного рода.

29.09.1773г. сочетался браком с великой княгиней Натальей Алексеевной (14.06.1755 - 15.04.1776), урождённой принцессой Гессен-Дармштадской, умершей во время неудачных родов. 26.09.1776г. вступил во второй брак с Марией Фёдоровной (14.10.1759 - 24.10.1828), урождённой принцессой Вюртембергской.

Павел получил прекрасное образование, имел обширные знания в разных науках, включая военное дело и государственное управление, любил музыку, театр, архитектуру, но при жизни Екатерины II был практически отстранен от участия в государственных делах.

Вступил на престол после смерти Екатерины II (06.11.1796). Коронован 05.04.1797г. С 1798г. Великий магистр державного ордена святого Иоанна Иерусалимского (Мальтийского). Многие из нововведений Павла I вызвали недовольство в обществе, а усиление самодержавной власти было воспринято дворянством как проявление тирании и наступление на свои права, что и стало основной причиной заговора против императора.

Он был убит заговорщиками в ночь с 11 на 12.03.1801г. в Михайловском замке в своей спальне, располагавшейся в северо-западной части бельэтажа здания.

Императрица Мария Федоровна (14.10.1759 - 24.10.1828). Вторая жена Павла Петровича (с 1776 г.). Урождённая принцесса София-Доротея-Августа-Луиза Вюртембергская, дочь герцога Фридриха-Евгения Вюртемберг-Монбельярского и Фредерики-Доротеи-Софии, урождённой маркграфини Бранденбург-Шведтской. Прибыла в Россию в 1776, тогда же перешла в православие. Родила Павлу Петровичу десять детей - четырёх сыновей (двое из них стали царствующими императорами) и шесть дочерей.

Мария Фёдоровна отличалась замечательными художественными талантами - рисовала, великолепно резала по камню, кости и янтарю, занималась медальерным искусством, играла на фортепиано. Особое место среди её увлечений занимала ботаника.

Всю жизнь занималась благотворительной деятельностью, в особенности делами воспитательных домов и приютов для сирот. Внесла большой вклад в развитие женского образования в России. Требовательная к другим, она была не менее требовательна и строга к себе, до мелочей была верна своим правилам и принципам.

Ее личные апартаменты в Михайловском замке располагались в северной части бельэтажа здания, выходя окнами на Летний сад.

Дети Павла I Петровича и Марии Фёдоровны

A лександр Павлович (12.12.1777 - 19.11.1825). Объявлен наследником престола 06.11.1796 г. С 12.03.1801г. - император, коронован 15.09.1801г. С 28.09.1793г. в браке с Елизаветой Алексеевной (13.01.1779 - 04.05.1826), урождённой принцессой Луизой-Марией-Августой Баден-Дурлахской. Его личные апартаменты в Михайловском замке занимали северо-восточный угол первого этажа здания.

Константин Павлович (27.04.1779 - 15.06.1831), великий князь, цесаревич. За участие в Итальянском и Швейцарском походах А.В.Суворова (1799) назначен генерал-инспектором кавалерии и получил титул цесаревича. Во время войн с наполеоновской Францией в 1805 - 1807 и 1812 - 1814 командовал гвардией. С 1814 главнокомандующий Польской армией и фактический наместник Царства Польского. В 1822 г. отрекся от прав на российский престол.

В первом браке с 15.02.1796 г. с великой княгиней Анной Фёдоровной, урождённой принцессой Юлией-Генриеттой-Ульрикой Саксен-Заальфельд-Кобургской (11.09.1781 - 31.07.1860), покинувшей Россию в 1801 г. Официально разведены 20.03.1820 г.

Во втором (морганатическом) браке с 12.05.1820 г. с Иоанной (Жанеттой) Антоновной княгиней Лович (17.05.1795 - 17.11.1831), урождённой графиней Грудзинской.

В 1806 - 1820 гг. - гражданский брак с Жозефиной, урождённой Лемерсье, по первому браку Фридрихс, с 1816 г., после пожалования российского дворянства, называвшейся Ульяной Михайловной Александровой, по второму браку (1820 г.) - Вейс. Умерла в 1824г. Личные апартаменты Константина в Михайловском замке занимали юго-восточный угол бельэтажа здания.

Александра Павловна (29.07.1783 - 04.03.1801), великая княжна, палатина Венгерская. С 19.10.1799г. в браке c эрцгерцогом Австрийским, палатином Венгерским Иосифом-Антоном (27.02.1776 - 01.01.1847), наместником императора в Венгрии. Умерла через несколько дней после родов.

Елена Павловна (13.12.1784–12.09.1803), великая княжна, герцогиня Мекленбург-Шверинская. С 12.10.1799г. в браке с наследным принцем Фридрихом-Людвигом Мекленбург-Шверинским (02.06.1778 - 17.11.1819).

Мария Павловна (04.02.1786 - 11.06.1859), великая княжна, великая герцогиня Саксен-Веймар-Эйзенахская, с 1853г. вдовствующая великая герцогиня, также пользовалась титулом великой княгини. С 22.07.1804г. в браке с герцогом Карлом-Фридрихом Саксен-Веймар-Эйзенахским (22.01.1783 - 26.06.1853), великим герцогом с 1828г.

Екатерина Павловна (10.05.1788 - 29.12.1818), великая княжна. Ей был пожалован титул великой княгини. Титулом герцогини Ольденбургской не пользовалась. С 1816г. королева Вюртемберга. В первом браке с 18.04.1809г. с принцем Петром-Фридрихом-Георгом (Георгием Петровичем) Ольденбургским (09.05.1784 - 15.12.1812). Проживала с мужем в России. Во втором браке с 12.01.1816г. с Фридрихом-Вильгельмом, наследным принцем Вюртембергским (16.09.1781 - 13.06.1864), ставшим 18.10.1816г. вюртембергским королем Фридрихом-Вильгельмом I.

Ольга Павловна (11.07.1792 - 15.01.1795), великая княжна.

Анна Павловна (07.01.1795 - 17.02.1865), великая княжна, с 1840 г. королева Нидерландов, затем вдовствующая королева. С 09.02.1816г. в браке с Вильгельмом, принцем Нассау-Оранским (06.12.1792 - 17.03.1849), с 1840г. великим герцогом Люксембургским, королем Нидерландов (Вильгельм II).

Николай Павлович (25.06.1796 - 18.02.1855), великий князь, в 1823г. назначен Александром I наследником престола. 19.11.1825 г. вступил на российский престол, правил с 14.12.1825 г., коронован 22.08.1826 г. в Москве и 12.05.1829 г. в Варшаве.

С 01.07.1817 г. в браке с Александрой Фёдоровной, урождённой принцессой Фредерикой-Луизой-Шарлоттой-Вильгельминой Прусской (01.07.1798 - 20.10.1860).

Михаил Павлович (28.01.1798 - 28.08.1849), великий князь. С рождения генерал-фельдцейхмейстер; с 1825г. генерал-инспектор по инженерной части, командующий Гвардейским корпусом, с 1831г. главный начальник Пажеского и всех сухопутных кадетских корпусов, с 1844г. главнокомандующий Гвардейского и Гренадёрским корпусами. Участвовал в русско-турецкой войне 1828 - 1829 гг., в подавлении Польского восстания 1830 - 1831 гг.. Умер во время похода в Венгрию. С 08.02.1824г. в браке с великой княгиней Еленой Павловной, урождённой принцессой Фредерикой-Шарлоттой-Марией Вюртембергской (28.12.1806 - 09.01.1873).