Николай Лилин (на фото) уже 6 лет живет в итальянской провинции Кунео. Он стал популярен как автор бестселлера «Сибирское воспитание», выпущенного итальянским издательством Einaudi. Книга, ставшая литературной сенсацией в Европе, сегодня готовится к переводу на 20 языков, на ее основе планируется снять документальный фильм. Однако сам автор, похоже, не рад такой известности и вынужден находиться под охраной карабинеров.

Все дело в том, что книга Николая Лилина посвящена русской уголовной татуировке, за что, по словам автора, с ним якобы и собираются расправиться представители «русской мафии».
– Моя книга досадила многим людям, и они пригрозили меня убить, – объясняет Лилин. Автор «Сибирского воспитания» позиционирует себя как ниспровергателя всех и вся – коммунистов, виновных в депортации урок, криминальных банд, истребляющих «честных преступников». И даже церкви, лишившей женщин равноправия и права занятия должностей в церковной иерархии, не говоря уже о правоохранительных органах и других государственных институтах. Лилин называет свое творение «автобиографической сказкой». Искусство и традицию татуировок автор книги, по его словам, унаследовал от стариков-сибиряков.

– Это язык, алфавит, рассказывающий историю человека на его собственной шкуре. Люди – словно страницы книги, а татуировщик – священнослужитель, знающий самые сокровенные тайны, – говорит он.
Сам писатель – тоже своего рода «открытая книга», так как его тело татуировано от рук до шеи. Чистой остается только спина, что сам Лилин считает «досадным пробелом», который предстоит восполнить после того, как ему исполнится 40 лет. В остальном, несмотря на мгновенно пришедшую после публикации «Сибирского воспитания» публичную известность, об авторе книги известно немного. Николай Лилин женат на итальянке, имеет четырехлетнюю дочь и итальянское гражданство.

Из книги же явствует, что Лилин является прямым потомком сибирских урок (которых он называет «честными преступниками»), переселенных по неизвестной причине в Приднестровскую Молдавскую Республику, где он якобы и вырос. Николай Лилин уверяет, что к своим 29 годам успел прослужить три года в Чечне в составе ВДВ, где сам убивал и видел смерть, «делал это, потому что был солдатом», хотя на самом деле убийства его тяготили. Тем не менее этот эпизод своей автобиографии Лилин взял за основу сюжетной канвы для следующей книги, выход которой намечен на март следующего года.

Ныне автор, опасаясь расправы со всех сторон – от ностальгических приверженцев «черного коммунизма» до наемных убийц русской мафии, – «спит с женой и дочкой в одной комнате, положив под подушку автомат Калашникова». По словам Лилина, охраняющие его карабинеры опасаются за жизнь его семьи, а в социальной сети Facebook различные недоброжелатели пишут ему десятки посланий с угрозами скорой расправы. Один «авторитетный» пользователь даже якобы сообщил Лилину, что уже «заказал его «русской мафии». К слову, писатель, имеющий профессию татуировщика, хотел бы открыть свой собственный салон татуировки в Турине, но угроза убийства пресекла эти поползновения.

Да и мотив возможного убийства Лилина кроется в самом его творчестве. Ведь, написав книгу, он посягнул на самое святое – на сакральность уголовной татуировки, разгласив всему миру тайнопись «зоновских» тату и правила их прочтения. В книге он пишет, что «у нас в Сибири не принято вслух спрашивать о смысле татуировки – это считается серьезным оскорблением». А также излагает мысль, что рассказывать о смысле татуировки бесчестно, поскольку это – немой язык, и наносится она именно для того, чтобы избежать разговора. Только истинный сибиряк может понять эту истину: интерпретирующий татуировку убивает традицию и, в свою очередь, сам рискует быть убитым.

Поэтому пока писатель «шабашит» тату подпольно, договариваясь с клиентами о встрече через интернет, а затем выслушивая их истории. Для каждого он создает индивидуальный рисунок и всегда наносит татуировку традиционным методом – при помощи деревянных палочек, а не татуировочной машинки. Впрочем, бесспорной заслугой Лилина является то, что он уже невольно обогатил итальянский язык, введя в него слово и понятие «урка». И некоторые полагают, что вскоре «низы» итальянского общества могут начать жить не по закону, а «по понятиям». В кодексе сибирских урок заложена четкая необходимость всегда говорить правду.
– Меня научили всегда говорить правду – настоящий урка никогда не врет, – пишет Лилин в книге.
Вывод напрашивается сам собой: либо Николай Лилин – не урка, либо он действительно не врет.

Николай Лилин (на фото вверху) написал мировой бестселлер про особый мир «Сибирских урок». На русский книга так и не переведена. Зато по ней сейчас снимается фильм, где главную роль урки «Деда Кузи» играет Джон Малкович. Книга показала, что на Западе от России снова ждут рассказов о «загадочной русской душе».

...Существует на Западе такой писатель Николай Лилин (это его псевдоним, настоящая фамилия Вержбицкий). Родом он из Бендер, ему 31 год. Перебрался в Италию в 2003 году, сначала работал на фабрике (раньше в Италии обосновалась его мать). Его первая книжка «Сибирское воспитание» переведена уже на 40 языков, суммарный тираж перевалил за 500 тыс. экземпляров, в Италии она вообще была хитом продаж. Сейчас по книжке снимается фильм, с Малковичем в главной роли (известным оскароносным режиссёром Сальваторесом).

Так о чём же повествует в «Сибирском воспитании» Лилин? В журнале «Огонёк», №39 приведено интервью с Лилиным, там же даётся краткий пересказ сюжета:

«В 1938 году по приказу Иосифа Сталина из Сибири в приднестровский город Бендеры ссылают общину урок. Урки — это не обычные воры или бандиты, а древний сибирский клан благородных преступников, фактически отдельная малая народность. Они живут в строгом соответствии с собственным моральным кодексом, в котором, в частности, говорится, что настоящие урки обязаны презирать власть, какой бы она ни была, царской, коммунистической или капиталистической. Урки грабят сберкассы, товарняки, корабли и склады, но живут очень скромно, тратя награбленное лишь на иконы и оружие. Они зверски расправляются с милиционерами, но всегда приходят на помощь обездоленным, старикам и инвалидам. Чуть ли не с пеленок учатся убивать, но уважают женщин.

В 1980 году в одной из наиболее авторитетных семей этой общины рождается мальчик Николай (позже ему дадут прозвище Колыма). Книга написана от его лица. На обложке говорится, что это автобиография, а Николай Лилин — «потомственный сибирский урка». Первое оружие, первая сходка, первая отсидка, парочка убийств, гибель друзей, вторая отсидка, обучение ремеслу тюремного татуировщика — вот и вся канва.

Автобиографические сюжеты сдобрены рассказами о сибирских криминальных законах, вроде правила, запрещающего уголовникам разговаривать с представителями правоохранительных органов. «Нельзя к ним обращаться, отвечать на их вопросы или вступать с ними в какой-либо контакт. Преступник должен себя вести так, как будто милиционеров не существует. Посредником между ними может выступить родственница или соседка уголовника, но только, если она тоже из Сибири,— написано в книге.— Преступник говорит ей то, что хочет сказать милиционеру на бандитском жаргоне, а она переводит услышанное на русский. Урка не должен смотреть представителю правоохранительных органов в глаза. А если он упоминает его в своей речи, то должен называть его ругательными словами типа «мусор», «собака», «жертва аборта».

В соответствии с другой сибирской традицией нельзя хранить в одном помещении «благородное» оружие (используемое для охоты) и «грешное» (с которым идут на дело). «Если благородное оружие оказывается в одной комнате с грешным, оно считается зараженным. Использовать такое оружие нельзя, это может навлечь на семью несчастье. Его надлежит завернуть в простынку, на которой лежал новорожденный младенец, и закопать, а сверху посадить дерево»,— гласит древний сибирский обычай по версии Николая Лилина.

Судя по множеству хвалебных рецензий на книгу Николая Лилина в европейских и американских СМИ, никаких сомнений в достоверности изложенных им фактов у западных читателей не возникло. «Мы могли бы многому научиться у составителей кодекса чести этой сибирской криминальной касты. Николай Лилин представил подробный отчет об изумительной культуре, которая, к моему глубокому сожалению, исчезает под натиском глобализации,— пишет в рецензии , опубликованной британской газетой Guardian, популярный шотландский писатель Ирвин Уэлш (автор знаменитого «Трэнспойтинга»).— Если бы ценности урок были общими для всех, мир не столкнулся бы с порожденным жадностью экономическим кризисом, мы бы не уничтожали природу и других обитателей планеты. Трудно не восхищаться людьми, которые противостояли царю, коммунистам и западным материальным ценностям. Сибирские урки — последние антигерои эпохи Facebook».

Подобные же восторженные отклики на книгу Лилина появились почти во всех крупных мировых СМИ. Вот часть из них :

«Она рассказывает о мире, который исчез - Сибирских Урок, сообществе преступников, депортированных Сталиным. Вы должны заставить себя забыть о категориях добра и зла, читая эту книгу. Вы должны просто быть там и.. читать, получая удовольствие, которое трудно забыть». Роберто Савиано, автор книги «Гоморра».

«Страшные, увлекательные, ужасные и жестокие - так можно охарактеризовать мемуары Лилин. Но одновременно - поучительные и захватывающие». Саймон Себаг-Монтефиоре, автор книги «Молодой Сталин».

«Это удивительный, очень странный мир. Он полон насилия, но всё же искуплением грехов, которые дарят надежду. Замечательная по достоверности книга!»Миша Гленни, автор книги «McMafia ».

«Порочность в книге исходит из политики. Лилин же изображает преступный мир, полный строгих нравов, тайной логики и жестокой справедливости. Книга полна образов анархизма, преданности, чувства юмора и уважения». The Wall Street Journal .

«У преступности есть своя правда. Там же присутствует традиционные понятия права и морали, обожествление своего клана и свободы». National Post.

Из этих описаний понятно, чего ждёт Запад от русской литературы. Всё того же описания «загадочной русской души». Ну и далее - про носителей этой «души»: экзотических людей, не встречающихся в Белом мире (или уже вымерших там). Этакая «достоевщина» с поправкой на деградацию воображаемого «русского человека» за последние сто лет.

При этом, что интересно, такой «русс экзотик» не высмеивается западным человеком. Он не дикарь, не деградант (типа толкиеновского Горлума, который когда-то был хоббитом, а потом деградировал до полуживотного), он просто «иной». Западные леваки и анархисты, наоборот, видят в таком «русском человеке» «будущего белого человека», который борется с глобализацией и несправедливостью. Западные правые тоже находят в нём пример для подражания - с «первобытным христианством» и «традициями».

Но, наверное, чтобы писать такие книги, надо быть от России на расстоянии. Как это сделал Лилин (Сейчас он, кстати, написал вторую книгу про Россию - «Снайпер», про войну в Чечне. На итальянском языке, она уже переведена на английский, французский и немецкий.)

PS Из интервью Лилина газете Le Monde :

«Россия вся отмечена насилием, это норма жизни для страны. Коммунизм не был проблемой для России, проблема для неё - менталитет людей. В стране сейчас живут два типа людей - с рабской психологией, и с психологией свободы, ну примерно, как у вас во Франции - это урки и олигархи».

Также Николай Лялин сейчас участвует в итальянском арт-проекте «Колыма» , девизом которого звучит «Возврат к корням».

Вот Лялин представляют одну из выставок «Колымы»:

А это символ проекта «Колыма».

Николай Лилин (на фото вверху) написал мировой бестселлер про особый мир «Сибирских урок». На русский книга так и не переведена. Зато по ней сейчас снимается фильм, где главную роль урки «Деда Кузи» играет Джон Малкович. Книга показала, что на Западе от России снова ждут рассказов о «загадочной русской душе».

Российский «литературный процесс» по мировым меркам - это местечковая клякса. Кто из нынешних писателей продаётся на Западе? Лишь Улицкая, Сорокин и Ерофеев мизерными тиражами (да и то мизерными тиражами в Германии). Не интересна Белому миру российская литература.

Но есть и исключение. Существует на Западе такой писатель Николай Лилин (это его псевдоним, настоящая фамилия Вержбицкий). Родом он из Бендер, ему 31 год. Перебрался в Италию в 2003 году, сначала работал на фабрике (раньше в Италии обосновалась его мать). Его первая книжка «Сибирское воспитание» переведена уже на 40 языков, суммарный тираж перевалил за 500 тыс. экземпляров, в Италии она вообще была хитом продаж. Сейчас по книжке снимается фильм, с Малковичем в главной роли (известным оскароносным режиссёром Сальваторесом). В качестве иллюстраций к этому тексту приведены кадры из этого фильма.

На русский язык книжка Лилина, кстати, до сих пор не переведена.


Так о чём же повествует в «Сибирском воспитании» Лилин? В журнале «Огонёк», №39 приведено интервью с Лилиным, там же даётся краткий пересказ сюжета:

«В 1938 году по приказу Иосифа Сталина из Сибири в приднестровский город Бендеры ссылают общину урок. Урки — это не обычные воры или бандиты, а древний сибирский клан благородных преступников, фактически отдельная малая народность. Они живут в строгом соответствии с собственным моральным кодексом, в котором, в частности, говорится, что настоящие урки обязаны презирать власть, какой бы она ни была, царской, коммунистической или капиталистической. Урки грабят сберкассы, товарняки, корабли и склады, но живут очень скромно, тратя награбленное лишь на иконы и оружие. Они зверски расправляются с милиционерами, но всегда приходят на помощь обездоленным, старикам и инвалидам. Чуть ли не с пеленок учатся убивать, но уважают женщин.

В 1980 году в одной из наиболее авторитетных семей этой общины рождается мальчик Николай (позже ему дадут прозвище Колыма). Книга написана от его лица. На обложке говорится, что это автобиография, а Николай Лилин — «потомственный сибирский урка». Первое оружие, первая сходка, первая отсидка, парочка убийств, гибель друзей, вторая отсидка, обучение ремеслу тюремного татуировщика — вот и вся канва.


Автобиографические сюжеты сдобрены рассказами о сибирских криминальных законах, вроде правила, запрещающего уголовникам разговаривать с представителями правоохранительных органов. «Нельзя к ним обращаться, отвечать на их вопросы или вступать с ними в какой-либо контакт. Преступник должен себя вести так, как будто милиционеров не существует. Посредником между ними может выступить родственница или соседка уголовника, но только, если она тоже из Сибири,— написано в книге.— Преступник говорит ей то, что хочет сказать милиционеру на бандитском жаргоне, а она переводит услышанное на русский. Урка не должен смотреть представителю правоохранительных органов в глаза. А если он упоминает его в своей речи, то должен называть его ругательными словами типа «мусор», «собака», «жертва аборта».


В соответствии с другой сибирской традицией нельзя хранить в одном помещении «благородное» оружие (используемое для охоты) и «грешное» (с которым идут на дело). «Если благородное оружие оказывается в одной комнате с грешным, оно считается зараженным. Использовать такое оружие нельзя, это может навлечь на семью несчастье. Его надлежит завернуть в простынку, на которой лежал новорожденный младенец, и закопать, а сверху посадить дерево»,— гласит древний сибирский обычай по версии Николая Лилина.

Судя по множеству хвалебных рецензий на книгу Николая Лилина в европейских и американских СМИ, никаких сомнений в достоверности изложенных им фактов у западных читателей не возникло. «Мы могли бы многому научиться у составителей кодекса чести этой сибирской криминальной касты. Николай Лилин представил подробный отчет об изумительной культуре, которая, к моему глубокому сожалению, исчезает под натиском глобализации,— пишет в рецензии, опубликованной британской газетой Guardian, популярный шотландский писатель Ирвин Уэлш (автор знаменитого «Трэнспойтинга»).— Если бы ценности урок были общими для всех, мир не столкнулся бы с порожденным жадностью экономическим кризисом, мы бы не уничтожали природу и других обитателей планеты. Трудно не восхищаться людьми, которые противостояли царю, коммунистам и западным материальным ценностям. Сибирские урки — последние антигерои эпохи Facebook».


Подобные же восторженные отклики на книгу Лилина появились почти во всех крупных мировых СМИ. Вот часть из них:

«Она рассказывает о мире, который исчез - Сибирских Урок, сообществе преступников, депортированных Сталиным. Вы должны заставить себя забыть о категориях добра и зла, читая эту книгу. Вы должны просто быть там и.. читать, получая удовольствие, которое трудно забыть». Роберто Савиано, автор книги «Гоморра».

«Страшные, увлекательные, ужасные и жестокие - так можно охарактеризовать мемуары Лилин. Но одновременно - поучительные и захватывающие». Саймон Себаг-Монтефиоре, автор книги «Молодой Сталин».

«Это удивительный, очень странный мир. Он полон насилия, но всё же искуплением грехов, которые дарят надежду. Замечательная по достоверности книга!»Миша Гленни, автор книги «McMafia ».

«Порочность в книге исходит из политики. Лилин же изображает преступный мир, полный строгих нравов, тайной логики и жестокой справедливости. Книга полна образов анархизма, преданности, чувства юмора и уважения». The Wall Street Journal .

«У преступности есть своя правда. Там же присутствует традиционные понятия права и морали, обожествление своего клана и свободы». National Post.


Из этих описаний понятно, чего ждёт Запад от русской литературы. Всё того же описания «загадочной русской души». Ну и далее - про носителей этой «души»: экзотических людей, не встречающихся в Белом мире (или уже вымерших там). Этакая «достоевщина» с поправкой на деградацию воображаемого «русского человека» за последние сто лет.

При этом, что интересно, такой «русс экзотик» не высмеивается западным человеком. Он не дикарь, не деградант (типа толкиеновского Горлума, который когда-то был хоббитом, а потом деградировал до полуживотного), он просто «иной». Западные леваки и анархисты, наоборот, видят в таком «русском человеке» «будущего белого человека», который борется с глобализацией и несправедливостью. Западные правые тоже находят в нём пример для подражания - с «первобытным христианством» и «традициями».

Но, наверное, чтобы писать такие книги, надо быть от России на расстоянии. Как это сделал Лилин (Сейчас он, кстати, написал вторую книгу про Россию - «Снайпер», про войну в Чечне. На итальянском языке, она уже переведена на английский, французский и немецкий.)

PS Из интервью Лилина газете Le Monde :

«Россия вся отмечена насилием, это норма жизни для страны. Коммунизм не был проблемой для России, проблема для неё - менталитет людей. В стране сейчас живут два типа людей - с рабской психологией, и с психологией свободы, ну примерно, как у вас во Франции - это урки и олигархи».

"Сибирское воспитание" - это увесистый том в 450 страниц. Убийств, грабежей, поножовщины и тому подобного криминала хватит на добрый десяток детективных романов. Автобиографический роман рассказывает о судьбе автора - Николая Лилина, выросшего и воспитанного в общине сибирских урок, живущих в Приднестровье.

Сибирские индейцы в Молдавии

Внешне 30-летний Николай Лилин - весьма импозантное явление. Крепкий молодой парень с пружинистой походкой, высокий лоб, залысины, обритая голова, "демонический" взгляд из-под густых бровей, борода клинышком, делающая и без того узкое лицо Лилина еще более узким, руки и шея в татуировках... Тело как будто тоже татуировано, только спина осталась свободной, но Лилин намерен компенсировать этот недостаток позже.

Из-за копирайта мы, к сожалению, не можем опубликовать фотографию Лилина, но с автором можно познакомиться на его сайте и на видеопортале youtube. Кстати, "потомственный урка" из Бендер, толком не учившийся и живущий в Италии не больше семи лет, говорит на правильном, интеллигентном итальянском языке. Говорит веско, держится спокойно... В общем, телезрители от него в восторге.

Литературные критики, впрочем, тоже. Хвалят, правда, не художественную сторону книги, а тему. Сибирский уголовный клан, около 40 семей, которые Сталин в 30-е годы почему-то сослал из их родной тайги в молдавский город Бендеры (хотя обычно ссылали, так сказать, в противоположном направлении), - вот, в сущности, главный герой книги. История этой криминальной общины настолько невероятна, что один из (немногих) скептически настроенных рецензентов озаглавил свою статью "Сибирские индейцы в Молдавии".

О клане и его судьбе Николай Лилин рассказывает с чужих слов: все это поведал ему дед Кузя, уголовный авторитет и хранитель традиций "сибирских урок", в перерывах между ограблениями банков работающий сапожником. Традиции эти в описании Лилина - весьма экзотическое варево. Действительно существующие воровские законы причудливо переплетаются с тюремными байками и просто анекдотами. Это явно чувствуют и критики. Если вначале об автобиографическом романе Лилина говорили с упором на слове "автобиографический", то теперь больше напирают на "роман".

Настоящий урка, скромный партизан

Урки в книге Лилина - что-то вроде этнического меньшинства или антикоммунистических партизан. Даже ограбления сберкасс они интерпретируют как акт сопротивления ненавистной власти: ведь сберкассы принадлежат государству. Настоящий урка денег в руки не берет, не хранит охотничье оружие вместе с боевым (которого, судя по книге, в Бендерах и в советские времена было навалом), бьет презираемого им противника ножом только в бедро - чтобы не оказать ему слишком много чести "настоящей" ножевой раной. Живут урки неприхотливо, скромно, тратя деньги только на две вещи: оружие и иконы.

Столь же причудлива и биография Николая Лилина, рассказанная им самим. С малых лет он сидел в тюрьме за грабежи и покушение на убийство - в общей сложности, раза четыре. Можно сказать, вырос за решеткой. Затем был якобы призван в армию - причем почему-то в российскую, хотя гражданином России не являлся. Три года воевал в Чечне, о чем подробно пишет уже в новом своем романе (он называется "Свободное падение").

После Чечни, как уверяет - опять же со слов Лилина - корреспондент немецкого журнала Stern, был "израильским наемником". Что это такое, непонятно, потому что никакой информации о наемниках в израильской армии найти не удалось. Может быть, идет речь об одном из охранных предприятий, которых в Израиле, где охраняются каждая школа, каждый детский сад, великое множество? Каким образом Лилин вообще попал в Израиль? И как уложить все его отсидки, и Чечню, и Израиль во временные рамки, если учесть, что он в 23 года уже оказался в Италии?

Мальчуган с пистолетом

Куда, кстати, тоже приехал каким-то невероятным способом, якобы к матери. Потом женился на итальянке. У них трехлетняя дочь, которую папа очень хочет как можно скорее научить стрелять - на всякий случай. Сам он в первый раз взял боевой пистолет уже в три года. Сейчас с ним не расстается. "Можно было выбирать между полицейскими телохранителями и личным оружием. Я выбрал оружие", - говорит Лилин.

Между тем в одном из его выступлений было сказано, что Лилина охраняют карабинеры и он спит с в одной комнате с женой, дочерью и автоматом Калашникова под подушкой. Его, мол, "заказали" урки за откровения в "Сибирском воспитании", и в машину Лилина даже подкладывали взрывное устройство. Несмотря на столь жуткие опасности, известно, что Лилин живет в пьемонтском городе Кунео, где у него - студия татуировки. Правда, заказы он берет только у тех клиентов, у которых есть солидные рекомендации от доверенных лиц.

Как бы там ни было, но роман произвел фурор не только в Германии и Италии и сейчас переводится еще на несколько языков. Но не на русский. Автор якобы запретил продавать права на продажу его книги в Россию и страны бывшего СССР. Если это действительно так, то понятно, почему.

Nicolai Lilin.
"Sibirische Erziehung".
Suhrkamp, Berlin 2010